0:00
[БЕЗ_ЗВУКА] Я
сказал несколько хвалебных,
если угодно, слов в адрес российских регуляторов.
Вот сейчас я хочу вам рассказать об
одном эпизоде, который произошел зимой,
в январе 2016 года,
и к которому мне довелось иметь довольно прямое касательство,
и он как раз был… Это история с хорошим концом,
но ее стоит рассказать, потому что она показывает,
что регулирование, защищая одних,
иногда накладывает определенные жесткие ограничения на других, достаточно
ответственных экономических агентов, и может создать потенциальную проблему.
Как вы, наверное, знаете,
в России довольно большое количество граждан, открывая банковские депозиты,
хранят их не в рублях, а в иностранной валюте — в долларах,
в евро и в других более экзотических валютах.
Это абсолютно разрешено по закону, и многие это делают потому,
что, к сожалению, за последние 20–25 лет развития
нашей экономики у нас были очень неприятные периоды,
когда российская валюта резко обесценивалась.
Ну наиболее недавняя история,
я думаю, все ее помнят, это декабрь 2014 года.
Ну, точнее, это было в течение всей второй половины 2014 года, когда, в общем,
говоря грубо, российский рубль вдвое упал по отношению к корзине доллар и евро.
Грубо говоря.
Я в детали сейчас не вдаюсь.
И вроде бы те люди, у которых депозиты в валюте,
в этой ситуации оказались защищены.
Однако посмотрим на эту ситуацию с точки зрения банка.
У банка есть жесткое регулирование, то есть банк должен
поддерживать определенные соотношения по своему уровню капитала,
по риску своих активов и по ликвидности, то есть по покрытию своих обязательств.
Представим себе, что в вашем банке пассивы, то есть депозиты,
все в валюте, а регулирование и отчетность осуществляются,
естественно, в российских рублях.
Представим себе, что у вас наутро российский рубль в два раза упал.
Ну я несколько утрирую для сокращения, резко упал.
Скажем, не в два раза, а на 10 %.
Выяснится, что у вас требования к вам, наутро, на 10% все ужесточаются.
Потому что у вас все ваши пассивы увеличились, то есть вы,
ваши обязательства, стали больше.
Причем, наутро.
Если вы не предпримете определенных действий, то вы,
что называется, вылетите из норматива.
И Банк России будет иметь полное право применить к вам определенные санкции,
потому что вы становитесь более рискованным банком.
Представьте себе теперь, что в частном банке, в котором есть некоторое не очень
большое количество, но крупных вкладчиков, практически все вклады у них в валюте.
Наступает момент, когда, допустим, валюта резко подскакивает,
это случилось вот в конце января текущего года, и выясняется,
что ваш банк вдруг начинает вылетать из всех нормативов.
Вы получаете предписание от Центрального банка, где вам говорят: «Ребята,
вы что-нибудь сделайте, пожалуйста, разберитесь.
Если вы никак не отреагируете, то тогда вы попадаете в рискованное пространство,
и мы должны будем действовать жестко: приостановить вашу лицензию или как-то
подействовать другим способом, чтобы защитить вкладчиков».
Вы скажете: «Минуточку, причем тут это?
Ведь если у людей крупные вклады, тем более в валюте, то вообще говоря,
депозитное страхование покрывает только очень незначительную часть.
Это проблема этих кладчиков».
Конечно, говорю я, но при этом, что важно, что проблема эта в значительной
степени искусственна, если предположить, что у банка активы тоже в валюте, то,
казалось бы, на первый взгляд, ничего худого не происходит.
Но, как я не раз уже говорил, активы у банков обычно долгосрочные
и слаболиквидные, а пассивы краткосрочные и высоколиквидные.
И в этой ситуации оказывается, что риски нарастают быстро,
а возможности их купировать, ничего не делая, формируются очень медленно.
Банк, о котором я веду речь, не отличался
никакой рискованной деятельностью, не пытался повести себя безответственно.
Скорее, наоборот.
Банк проинформировал своих
вкладчиков крупных о том, что есть такая проблема, что если, грубо говоря,
эти люди свои вклады конвертируют в рубли или, в конце концов, даже деньги заберут,
то тогда риск снизится, и регуляторы не будут так настаивать на том,
чтобы предпринять какие-то жесткие действия.
Смотрите, какая история.
Если бы акционеры банка, его менеджеры,
хотели бы эту ситуацию скрыть, не хотели бы донеси до своих вкладчиков,
что есть определенная проблема, то они могли бы ничего не делать.
Но в этом ничегонеделании был бы большой риск, что назавтра — раз, у банка
приостанавливается лицензия, и большинство вкладчиков банка теряют крупные деньги.
Вместо этого банк пошел на то, чтобы сказать: «Ребята, есть определенная
проблема, если вы свои деньги заберете… Ну в случае, если это срочный депозит,
там могут быть незначительные потери, но они несравнимы с общим объемом средств.
То тогда у нас риск снизится, а вы, так сказать,
гарантированно свои деньги не потеряете и переведете их в другой банк».
Для того чтобы это было сделано,
акционеры банка должны были внести значительную сумму денег, грубо говоря,
своих, для того чтобы люди могли их забрать.
И дальше я хочу акцентировать внимание на следующем.
Да, все закончилось хорошо.
То есть, да, были люди,
которые отреагировали, забрали свои деньги и перевели их в другие банки,
и таким образом, они, скажем так,
в каком-то смысле «помогли» банку снизить свои риски.
Но кроме того, могу сказать, что руководство подействовало
достаточно жестко и доложило Банку России о том, какие действия предприняты,
и буквально в течение одного дня ситуация вышла из критической.
Что я хотел сказать, как очень важную вещь, которую мало кто в данном случае,
не то чтобы понимает, но обращает на нее внимание.
Представим себе, что вы вкладчик вот такого банка в такой ситуации, у вас
крупный депозит, намного превышающий порог федерального депозитного страхования.
Вам говорят: «У нас есть проблема, мы над ней работаем, мы,
скорее всего, ее решим, но если мы ее не решим,
то тогда у вас, уважаемый вкладчик, могут возникнуть крупные проблемы».
Представим себе, что вы вкладчик, который об этом вообще не знал.
Вы были где-нибудь в Тибете в этот момент, у вас была отключена связь,
и до вас не дошли эсэмэски, имейлы и звонки на ваш мобильный телефон.
И вы приезжаете, скажем, в Москву через пять дней, когда все уже отлично.
Вы вообще ничего не заметили.
Казалось бы, если бы никто ничего не заметил, а просто ждали бы,
и всё бы рассосалось и стало бы отлично, то никто ничего вообще бы не потерял,
не был бы нанесен банку никакой ущерб.
Потому что всегда это проблема.
Правильно?
Если люди забирают деньги,
то у них возникает по отношению к банку определенное уже… Ну вы знаете,
как в старом анекдоте, всё нашли, но осадок остался.
Но что неприятно?
Если никто не испугается и все будут ждать, что всё рассосется,
то проблема действительно может их всех настичь,
и люди действительно могут потерять деньги.
А вот когда кто-то испугался,
забрал свои деньги и перевел их в другой банк, то такое действие объективно,
де-факто оказывается для банка помогающим, полезным.
Вот ведь как интересно переплетаются здесь истории.
Мы видим, что даже если руководство акционерного банка ведут себя
крайне ответственно, если они накачивают капитал за счет собственных
средств и помогают наиболее, скажем так, испугавшимся вкладчикам.
А испугаться здесь — это совсем не оскорбление и не обида,
если у вас на кону крупные деньги и есть даже незначительный вариант, что вы их
потеряете, то ответственное действие — это их забрать и перевести куда-то еще,
где такой проблемы нет.
То даже при всей ответственности поведения руководства банка,
регулирование устроено так, что в первую очередь, защищая мелких вкладчиков,
которых, грубо говоря, в этом банке конкретно практически нет,
то оказывается, что регулирование, защищая огромное большинство людей одной рукой,
одним большим зонтом, потенциально угрожает вот вкладчикам такого банка.
И если бы не были предприняты очень мощные действия со стороны руководства банка,
то вкладчики могли бы потерять.
Этого не случилось.
Я считаю, что это очень ответственный,
достойный последования и такой яркий пример, я бы сказал,
очень достойного и такого взрослого поведения среди тех людей,
которые акционеры вот того банка, о котором я сейчас рассказываю.
Я просто хочу, чтобы вы понимали, что подобные ситуации случаются.
И поскольку я обращаюсь к вам, как ко вкладчикам...
Ну вы, может, вы скажете, это нас не очень касается, у нас нет огромных сумм денег.
Но понимаете, многие из вас скорее, чем вы думаете, могут разбогатеть.
Сейчас много возможностей для того,
чтобы в новом мире реализовать какие-то проекты и заработать приличные деньги.
И эта проблема не станет такой уж отдаленной.
А раз так, то подобные вещи иногда стоит держать в голове, для того чтобы,
открывая депозиты в каких-то банках, смотреть за ними и видеть, какая у них
репутация и как они себя ведут в рамках того регулирования, которое есть у нас.
Как вы видите, иногда на пустом месте может
возникнуть проблема даже для тех, кто как бы хороший.
Ну уж тем более, если вы в чем-то сомневаетесь и не
считаете кого-то очень хорошим, надо держать ухо востро.
Это важный совет, который в каком-то смысле является уж не просто прикладным,
а, скорее, даже может быть личным посланием моим к вам,
дорогие слушатели, чтобы вы понимали, что деньги — это вещь серьезная,
и о них надо заботиться, и не пускать ситуацию на самотек.
Вот это самое главное.
Не ждать, что кто-то за вас об этом позаботится.
Даже если они позаботятся.
Предпримите, пожалуйста, сами по возможности всё,
что вы можете сделать в той ситуации, которую я только что упоминал.
Не ждите, что кто-то сделает за вас, прыгайте в самолет, бросайтесь,
что-то предпринимайте, не жалейте где-то что-то немножко потерять,
для того чтобы сохранить большую часть своих денег.
Это важная история, пожалуйста, имейте ее в виду.
Konstantin KontorDirector and Professor of Finance and Strategy
