И вот тут очень интересен тот аппарат, который использует… математический аппарат, который предложил Флэнаган. Как оценить мощь и возможности коалиций? Наши коллеги предлагают очень простую модель оценки мощи и возможностей коалиций. Конечно, эта модель очень примитивная, масса обстоятельств упущено, но самое важное ухвачено очень верно. Мощь коалиции, во-первых, зависит от того, сколько ресурсов мы можем собрать благодаря коалиционерам. Ну, под ресурсами здесь понимаются не только какие-то материальные ресурсы, хотя и они тоже, да. Это, конечно, и количество людей (демографический ресурс). Это, конечно, и количество материальных средств – это экономические ресурсы. Это, конечно, еще какие-то ресурсы, там, я не знаю, ресурсы, связанные с возможностью использовать принуждающее насилие, это какие-то военные ресурсы, там, силовые ресурсы. Это, наконец, могут быть интеллектуальные ресурсы, да, насколько та или иная коалиция располагает уже отработанными, существующими, продуманными моделями решений. Конечно, вот все эти ресурсы складываются вместе, каждый из участников коалиции, а здесь разные агенты требования со своими организациями собираются вместе, и каждый приносит свои ресурсы. Чем больше мы можем собрать таких ресурсов, естественно, тем лучше. Правильно? Правильно, конечно. Но может быть и такая ситуация, когда ресурсов мы собрали много, а использовать эффективно их не в состоянии. И вот один из примеров, кстати, который они приводят, уже анализируя конкретные исторические казусы, это пример, например, возникновения Третьей республики во Франции. Что за кризис предшествовал возникновению Третьей республики во Франции? Франко-прусская война. Франция потерпела сокрушительное поражение в войне. Французы, помимо того, что они оказались в стране без правительства, в стране, где нет никаких согласованных институциональных действий, никто не в состоянии принимать решения, помимо вот такой чисто практической вещи, французы еще оказались оскорблены, унижены. Великая нация потерпела поражение. И вот это вот чувство унижения и ощущение того, что нужно что-то делать, чтобы восстановить порядок, оно способствовало мощному подъему. И возникает Правительство национального спасения, в рамках которого собрались все: от крайних радикалов, от крайних левых, ну, там до разве что анархистов не было каких-то крайних мастей, а так самые левые и то туда пришли, до самых правых, до монархистов наиболее таких традиционных и так далее, ну и в середине там и республиканцы, и бонапартисты, – все собрались. Все пришли со своими ресурсами. Казалось бы, такое Правительство национального спасения должно моментально вывести Францию из кризиса. Не тут-то было, не тут-то было! Это правительство оказалось неспособным использовать эти ресурсы. Противоречия между участниками этого Правительства национального спасения были настолько велики, что ресурсы остались неиспользованными. И вот этот вот, эти различия – это другой параметр, который в модели учитывается. Он называется поляризация коалиций, поляризация коалиций, то есть расстояние между участниками коалиций, насколько они далеки друг от друга или близки. Так вот оказывается, что мощь коалиции зависит как от количества ресурсов, так и от степени поляризации. Чем больше ресурсов, тем лучше, а чем больше поляризация, тем хуже. Значит, поляризацию нужно снижать, а ресурсы увеличивать, тогда мощь коалиции увеличивается. И наоборот, если у нас поляризация уменьшается, но и ресурсы уменьшаются, то значит мы тоже не получаем выигрыш. И вот дальше наши коллеги по этой очень простой математической формуле рассчитывают варианты различных возникавших коалиций. Если мы вспомним ту же самую Францию, то это там и Версальское правительство в Версале, и Парижская коммуна, и всякие прочие этапы. Каждый предлагал… в разных местах складывались свои коалиции, эти коалиции что-то предлагали, и каждая из этих коалиций оказывалась, оказывалась либо слишком поляризованной при том, что все-таки удавалось собрать ресурсы, либо, наоборот, она оказывалась, может быть, достаточно компактной и монолитной, но ресурсов зато никаких достаточных для того, чтобы осуществить прорыв, не было. Итак, во Франции возникает ситуация, когда наконец после нескольких неудачных попыток прорыва постепенно наиболее некооперативные и слабые, по существу, с небольшим количеством ресурсов участники оказываются исключены, и остается в центре довольно размытая, но постепенно… со все постепенно снижающейся поляризацией неудачные попытки учат людей уменьшать поляризацию, и они сходятся на том, чтобы создать некую компромиссную республику. Недаром и вот возникает Третья республика, и недаром глава, которая посвящена этому, называется очень интересно, она называется «Республика, которая нас разделяет в наименьшей мере» (Republic that divides us least), наименее разделяющая нас республика. Вот он выбор, вокруг которого удалось создать победный прорыв, победный прорыв. Не надо думать, что это единственная модель победного прорыва. Таких победных прорывов... модели победных прорывов существуют разные. Они могут существовать не только на том, что консолидируется центр, они могут, наоборот, быть связаны с тем, что консолидируется один из краев или осуществляется еще какого-то рода формирование может быть очень даже изощренных коалиций. Я сейчас не буду пересказывать различные варианты этих вещей. Важно другое обстоятельство. Как только мы совершаем победный прорыв, как только у нас складывается та самая коалиция, которая обладает наибольшим потенциалом и с точки зрения ресурсов, как только складывается коалиция, которая обладает наибольшим потенциалом как с точки зрения собранных ею ресурсов, и с точки зрения ее внутренней целостности и единства, то есть сниженной поляризации, так может осуществиться этот самый прорыв, и вот тут начинается новый процесс. Это процесс ресинхронизации.