0:00
[МУЗЫКА] [МУЗЫКА]
[МУЗЫКА] Что
же делать, если штрафы за
участие в картельных соглашениях работают плохо?
И вот на этот вопрос существует совершенно парадоксальный
ответ в практике применения антимонопольного законодательства.
Причем — что очень интересно — это ответ, который был привнесен чисто из теории.
То есть сначала на доске написали ученые,
что нужно сделать, а потом это было внедрено в практику.
Так что же нужно сделать, если штрафы за участие в картелях не работают?
Ответ, на самом деле, парадоксальный: попытайся при определенных
условиях освободить продавца от перспективы уплаты этих штрафов.
В мире применяется программа, известная как программа
ослабления наказаний или освобождения от ответственности — Leniency program.
Эта разновидность довольно широко применяемого
принципа в системе наказаний — принципа
снижения наказания при условии деятельного раскаяния.
От ответственности, от уплаты штрафа (вплоть до полного
освобождения от уплаты штрафа) освобождается первый участник,
который признался в картельном соглашении и предоставил антимонопольному
органу сведения для расследования картеля, то есть для того,
чтобы обвинить остальных его участников.
Никнейм этой программы в России,
когда она была введена, ну, может быть, старшее поколение еще помнит,
у нее было очень интересное прозвище — программа вознаграждения Павлика Морозова.
Мы фактически вознаграждаем здесь того,
кто сдает своих конкурентов, коллег по картелю.
Подумаем, почему эта программа может действовать?
И воспользуемся нашей базовой моделью.
В нашей базовой модели попытаемся ответить на вопрос: у нас по-прежнему два продавца,
блокированный вход, неограниченная ценовая война.
В случае отклонения продавца от участников картели, подумаем,
как будут действовать санкции на стимулы того, кто уже участвует в картели,
если мы наказываем за картель по факту того, что ты заключил соглашение?
Вот ты заключил соглашение — чудесно.
Вот за него и ответь.
А то, что ты отклонялся от него, не отклонялся от него — это лирика,
это факт твоей корпоративной биографии.
Так вот, в этом случае ожидаемые санкции: произведение
µ (вероятности раскрытия и наказания) на величину санкций,
вычитается и из левой, и из правой части неравенства.
Соответственно, как меняется граничное значение дисконтирующего множителя
для того, кто участвует в картели, по сравнению с опцией, когда санкций нет?
Правильный ответ: не меняется никак.
Для того, кто уже вошел в картель,
система санкций не влияет на его стимулы.
Она влияет только на этапе, когда он принимает решение,
первое решение: вхожу в картель — не вхожу в картель.
Если он уже вошел в картель, сколь бы высоки ни были санкции,
они не повлияют на его решение выйти из картеля.
А вот что может повлиять на его решение?
На его решение может повлиять освобождение от ответственности, освобождение
от ответственности в том случае, когда он перестает участвовать в картели.
Естественно, для рационального участника в картеле когда нужно
идти сдавать своих конкурентов?
Идти сдавать нужно именно в тот момент,
когда ты отклоняешься от участия в картели, забираешь в одном периоде всю
монопольную прибыль и заодно сдаешь их антимонопольным органам.
Обратим внимание, что в этом случае ожидаемые санкции у нас вычитаются
только из выигрыша при следовании триггер-стратегии, то есть только из
выигрыша при условии, когда компания соблюдает условия картельного соглашения.
Как меняется граничное значение дисконтирующего множителя по
сравнению со случаем без санкций теперь?
А вот теперь граничное значение дисконтирующего множителя,
безусловно, правильно, граничное значение дисконтирующего множителя растет.
Поддержание сговора становится более сложным.
Но обратите внимание, что сама по себе эта программа,
хотя она может быть очень действенной, есть прекрасное условие успеха,
уже упомянутый нами «витаминный картель» во
главе с компаниями BASF и Hoffman-LaRoche был раскрыт каким образом?
Да, Министерство юстиции вело расследование.
Еще не очень понятно, чем бы закончилось это расследование,
насколько оно сумело бы собрать прямые улики.
Но французские коллеги,
компания Rhone-Poulenc сдала остальных участников картеля, получив за это
освобождение от штрафов ну и от перспектив уголовного преследования менеджмента.
Всё! Соответственно,
в этот момент Министерство юстиции, очевидно,
могло прекратить расследование, сэкономив на этом немалые деньги.
Так вот, несмотря на все эти истории успеха,
сама по себе программа не является панацеей.
И наши условия поддержания картельного соглашения это как раз
убедительно показывает.
Представим себе, что у нас действует программа, но в условиях,
когда вероятность раскрытия картеля без программы нулевая.
В этом случае программа не окажет никакого влияния на стимулы участников картеля.
Ну это совершенно логично.
Если меня никогда не поймают, зачем я пойду портить свою репутацию
в среде бизнеса сотрудничеством с органами расследования?
Аналогично, если санкции за участие в картеле
пренебрежимо малы, — что, в общем-то,
по-честному, верно для большинства стран мира,
кроме США, Европейского союза, а сейчас и России,
— то программа ослабления наказания, как ты ее не пропагандируй,
тоже не окажет существенного влияния на стимулы участников картеля.
Ну раскроют, ну вынесут порицание, ну заплачу небольшой штраф.
Ну это не стоит того.
Небольшая угроза, для того чтобы в целях предотвратить
эту угрозу я бы шел на сотрудничество со следствием.
Итак, для того чтобы программа ослабления наказания была успешной,
в первую очередь антимонопольный орган должен обладать хорошими полномочиями,
хорошими навыками оперативно-розыскной деятельности,
обеспечивая высокую вероятность раскрытия картелей,
и иметь возможность серьезно наказать участников картелей.
Должен быть высокий стандарт штрафов.
Итак, что мы с вами узнали в нашей лекции?
Мы с вами узнали, что поддержание сговора, точно так же,
как и конкуренция между олигополистами,
может быть объяснено с помощью модели стратегического взаимодействия.
Мы вспомнили, каким образом.
Мы с вами установили, что ценовая война — это не случайность.
Она может быть способом поддержания дисциплины участников картеля.
Мы с вами показали, что стимулы к поддержанию картельного
соглашения зависят от структуры рынка, от числа продавцов,
от вероятности входа новых продавцов, но и сами участники
картеля тоже могут оказывать на них влияние.
И вот, все эти обстоятельства должны учитываться государственной политикой
по предотвращению сговора, и не только антимонопольной политикой.
[МУЗЫКА] [МУЗЫКА]
[МУЗЫКА]
[МУЗЫКА]
Svetlana AvdashevaProfessor, Head of
