[ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] Итак, мы с вами рассмотрели и объяснение размеров фирмы, и ограниченность этих объяснений. А теперь, пожалуйста, вернемся к самому началу. Мы до сих пор говорили о размере фирмы таким образом, будто бы мы всегда знаем, где провести ее границы, где у нас заканчивается фирма, и внутрифирменные транзакции, и где у нас начинаются межфирменные транзакции. Однако очень часто мы можем столкнуться с тем, что определить границы фирмы не так просто. Обратимся к самому простому примеру: это «Роснефть» и ТНК-BP, на вопрос о слиянии которых вы уже отвечали, слушая эту лекцию. И используя этот пример, мы можем показать, что границы фирмы определяются контролем. Что изменилось, по сути, после того как произошло слияние «Роснефти» и ТНК-ВР или более правильно поглощение ТНК-ВР «Роснефтью»? А произошло то, что ключевые решения о распоряжении активами, ключевые решения о маркетингивой политике, все ключевые решения, которые раньше принимались в компании ТНК-ВР, теперь принимаются высшими менеджерами «Роснефти». Соответственно там, где у нас было две фирмы осталась одна. По сути, совершенно при этом не важно сохранила ли ТНК-ВР свою юридическую обособленность, как юридическое лицо. Мы все согласимся с тем, что у нас было две фирмы, а осталась одна. Но это подводит нас к важному вопросу. Мы сказали, что ключ к ответу на вопрос «где заканчивается фирма?», лежит в области контроля. Но тогда мы должны с вами определить, о каком контроле мы говорим. Что такое контроль и какими способами может обеспечиваться контроль над фирмой? Сделаем немножко шаг в сторону и поговорим о чисто практическом вопросе: «Что такое "сделка слияния"?». Вот мы слышим сделка слияния, сделка поглощения. Сделка слияния — это что такое? Если у нас было два юридических лица, осталось одно юридическое лицо так, что активы второго юридического лица теперь находятся под распоряжением руководителей первого юридического лица — это сделка слияния? Да, конечно, это сделка слияния. Замечательно. Если одно акционерное общество приобретает контрольный пакет акций другого акционерного общества. Именно акционерное общество. Не обязательно его собственники. Это сделка слияния? Да, конечно, сделка слияния. Те же самые люди, которые управляли активами и решениями приобретателя, теперь управляют активами и решениями приобретенного акционерного общества. Если собственники договорились таким образом, что происходит обмен акциями двух открытых акционерных обществ — есть такая форма — это сделка слияния? Да, это тоже сделка. Это тоже сделка слияния. Если после произведенного обмена ключевые решения, которые раньше осуществлялись в двух центрах, теперь осуществляются в одном центре. Все это сделки слияния. И сразу же мы можем предположить, не будучи юристами и не будучи юристами, специализирующимися в законодательстве о слияниях и поглощениях, что вообще-то юридических форм такого слияния может быть много. Следующий вопрос: а если две компании, два акционерных общества заключают договор о создании совместного предприятия, которому они передают ключевые активы — это сделка слияния? Договор о создании совместного предприятия. У нас никакая акционерная собственность никому не переходит. Но да, во многих случаях это тоже будет рассматриваться с точки зрения последствий, как сделка слияния, поскольку решения, которые раньше предпринимались в двух центрах, теперь сосредоточены в одном центре. Ну и совсем непростой вопрос: договор между двумя компаниями о стратегическим партнерстве — это сделка слияния или нет? Ну естественно все закричат «нет, конечно нет». В принципе, совсем правильный ответ: зависит от условий договора о стратегическом партнерстве. Если этот договор предполагает, что все стратегические решения по-прежнему принимаются в двух центрах, безусловно это не сделка слияния. Если договор о стратегическом партнерстве предусматривает передачу полномочий по стратегическим решениям в одним центр, даже в рамках договора о стратегическом партнерстве у нас может произойти сделка слияния. То есть вместо двух фирм у нас появится одна. Поэтому в каждом конкретном случае для определения границ фирмы мы должны подумать о том, кто осуществляет контроль и кто несет ответственность за решения фирмы. И контроль, и ответственность понимай именно как экономисты. Наличие контроля означает, что мы определяем ключевые решения компании на рынке и ключевые решения в компании о распоряжении ее активам. Но точно также экономически мы должны понимать и ответственность. Что в первую очередь для экономистов означает слово «ответственность»? Оно означает, что наши выигрыши, наши чистые доходы, наша чистая прибыль зависит от наших решений. В том случае, когда мы имеем и контроль, и ответственность, в этом случае мы можем говорить о фирме. Но с чем мы сразу же столкнемся? Мы столкнемся с той проблемой, что помимо двух крайних вариантов «есть контроль», есть фирма, можем увидеть ее границы и «контроля нет», это разные фирмы — мы столкнемся с тем, что на рынках существуют промежуточные варианты, очень широко распространенные в коммерческой практике. И первый из них — это субподряд. Напомню, что одним из факторов международной конкурентоспособности японских автомобильных компаний когда-то исторически послужило то, что они смогли создать очень эффективную сеть из субподрядчиков. Не производить комплектующие компоненты и детали самим, а осуществлять только сборочное производство, ну или преимущественно сборочное производство, передав производство деталей, компонентов на субподряд. Кстати, сразу же проверим себя, что это дает? Это дает нам избежание проблемы морального риска, переложение агентской проблемы целиком на субподрядчиков. Вопрос: субподрядчики такого производителя, они должны рассматриваться как независимые фирмы или они должны рассматриваться как составная часть той автомобильной компании, для которой они осуществляют субподряд? Мы удивимся, но этот вопрос не такой простой. С точки зрения сугубо правовой, они по-прежнему независимые фирмы. С точки зрения маркетинговых решений, есть основания, вообще говоря, в зависимости от цели зависимости анализа, есть основания рассматривать субподрядчиков, как в каком-то смысле составную часть той компании, для которой они производят. Другой широко распространенный пример — франчайзинг. Мы видим стоит автомат по продаже кофе. Предположим это автомат по продаже кофе «Кико». Собственно говоря, что головная компания, которая владеет всеми автоматами, она же их и обслуживает? Та компания, которая произвела эти автоматы, она же их и обслуживает? Да нет. Конечно же, сеть автоматов, она существует на условиях франчайзинга. Что это значит? Это значит, что у нас есть франчайзер, который передает на определенных условиях... Какие это условия? Это условия к качеству обслуживания, это условия, безусловно, по оплате, это условие о том, какой кофе будет засыпаться в кофемашину. Заключает договоры с франчайзи, и, собственно, франчайзи развозят, устанавливают, обслуживают эти аппараты. Почему именно такая организация бизнеса здесь? Ну понятно, если бы это действительно была одна фирма, агентские издержки, связанные с работой франчайзи, были бы крайне высокими. Но поскольку франчайзи — это независимые компании, агентских издержек мы в данном случае избегаем. Вопрос: если бы мы определяли долю компании, использующей брэнд «Кико» на рынке услуг кофе- машин, мы бы что, считали каждого франчайзи отдельной компанией? Да нет, конечно. Мы бы, безусловно, объединили всех франчайзи в одну компанию, потому что это имеет экономический смысл, потому что они следуют тем решениям, той стратегии, которую франчайзер сформулировал в договоре с ними. И есть третий пример — долгосрочные договоры, которые так или иначе распределяют коммерческий риск. Опять, если у нас есть долгосрочные договоры, по которым один из контрагентов делегирует другому принятие важных решений, перестают они от этого быть одной компанией... разными компаниями или не перестают? Становятся ли они одной компанией? Зависит от того, о каких решениях идет речь. Во многих случаях мы сталкиваемся с чем-то промежуточным и не исключено, что для целей анализа рынка мы партнеров по таким договорам будем считать одной фирмой. Эти промежуточные, так называемые промежуточные формы организации бизнеса, хорошо проанализированы в институциональной теории, на которую я опять вынуждена сослаться, и они там известны как гибридные механизмы управления трансакциями в отличие от рыночных механизмов, то есть когда у нас две фирмы заключают договоры друг с другом, и иерархических, то есть варианта, когда у нас есть только одна фирма. Итак, что же мы объяснили в нашей сегодняшней лекции? Мы с вами показали, что существуют разные подходы к объяснению размеров фирмы, и эти разные подходы используют разные концепции. С одной стороны, это технологическое объяснение размера, которое оперирует в первую очередь характеристиками производственной функции. С другой стороны, это институциональное объяснение, которое оперирует в первую очередь характеристиками трансакции. Мы показали с вами, что горизонтальные границы фирмы, горизонтальный рост фирмы в первую очередь (хотя и не исключительно) объясняется технологическими факторами. В то время как вертикальные границы, вертикальный рост фирмы объясняется в первую очередь характеристиками трансакции, трансакционными издержками, стимулом к специфическим инвестициям и проблемами мотивации, то есть агентской проблемой. Мы увидели, что эти два объяснения, они не конкурируют между собой, они, скорее, дополняют друг друга. Ну и наконец, мы увидели, что технологические и институциональные объяснения размеров фирмы несовершенны, что может расстраивать теоретиков, но одновременно должно очень радовать бизнесменов. [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА]
