[МУЗЫКА] Мы
поговорили с вами
об идеях немецкого философа, мыслителя,
логика, математика Готлоба Фреге и сказали, что в первую очередь
Фреге интересовал вопрос о том, как объяснить математику с помощью логики.
Для этого он создал очень сложную логическую систему,
которая помимо прочего позволяла очень эффективно моделировать логически,
структурно описывать то, как устроен язык.
Но Фреге по своим таким фундаментальным философским взглядам занимал вполне
традиционную позицию.
Он был платоником.
Он считал, что существует некоторый мир абстрактных объектов, который
независим от мышления, и в мышлении мы постигаем мир абстрактных объектов.
Философы, о которых мы с вами поговорим сейчас? — Людвиг Витгенштейн и
Бертран Рассел — были куда менее традиционны в своих философских взглядах.
Но использовали они для обоснования своих идей именно ту формальную систему,
которую построил Фреге, только они задали очень интересные философские вопросы
о том, а почему эта система так успешна?
А почему она столь эффективно позволяет моделировать структуру языка?
И как вообще связана вот эта формальная структура языка,
которую мы можем выявлять, с самим миром?
И Витгенштейн и Рассел придерживались мнения о том,
что обыденный язык подлежит прояснению.
Мы можем его сделать более четким, более последовательным,
если выявим его логическую структуру.
Но кроме того они интересовались вопросом: а почему в принципе логическая
структура языка и структура мира так хорошо соответствуют друг другу?
Кроме того, Витгенштейн и Рассел были озабочены таким вопросом:
как отличить осмысленные предложения от бесмысленных?
Вот Фреге выделил категорию смысла, но в принципе Фреге не указал никакого
принципа различия, по которому отличаются осмысленные предложения от бессмысленных.
«Зеленый шум оглушительно звенит».
Или «Квадратный корень безумно хлюпает».
Это предложения, у которых есть некоторые проблемы со смыслом.
С зеленым шумом еще туда-сюда, но «Квадратный корень оглушительно хлюпает» —
это как бы очень странное предложение.
И Рассел с Витгенштейном поставили вопрос о том,
как объяснить разницу между ложными или истинными предложениями с одной
стороны и вообще бессмысленными предложениями - с другой.
Теми предложениями, которые как бы грамматически похожи на нормальные предложения,
но по сути не могут означать ничего толкового,
которые не имеют какого-то реального значения, просто набор связанных слов.
То, что иногда можно назвать в психиатрии шизофазией.
Вопрос о том, как отличить осмысленную речь от шизофазии
интересовал философов в том числе.
Итак, для того, чтобы ответить на эти вопросы, Рассел и Витгенштейн разработали
особую философию, которая получила название «философия логического атомизма».
В частности такое название ей дал именно Рассел.
С точки зрения этой философии мир состоит из фактов.
Из отдельных, не связанных между собой фактов.
Есть факт «на мне синий пиджак», есть факт «у меня в руках кликер»,
есть факт «передо мной монитор».
Весь мир может быть описан, как множество таких фактов.
Факт — это то, что имеет место быть, некоторая связь вещей,
предметов в мире, то, как они соотносятся.
Мир похож на такую мозаику из множества фактов.
Факты состоят из объектов (конкретных предметов),
свойств этих объектов и отношений между этими объектами.
Наконец все факты могут быть выражены в языке посредством предложений.
Именно факты описываются с помощью предложений.
Главный тезис логического атомизма состоит в том, что любое осмысленное предложение
может быть разложено до элементарных атомов, из которых оно состоит.
И более того, эти атомы связаны между собой логически определенным образом так,
чтобы составлять осмысленное предложение.
Вот рассмотрим конкретный пример: «Черный телефон лежит на столе».
В этом предложении у нас есть слово «черный»,
оно обозначает свойство объекта, объекта «телефон».
Есть два слова: «лежать на», они обозначают отношение между одним объектом
(телефоном) и другим объектом (столом).
Все предложение представляет вот такую логическую структуру,
которая связывает объекты, свойства и отношения.
На вопрос о том, почему вот эта логическая структура предложения так
классно совпадает с логической структурой языка,
они дали с одной стороны очевидный, с другой стороны удивительный ответ.
А все дело в том, что мир сам по себе устроен
по тем же законам логики и по тем же правилам, что и язык.
Как язык может быть описан как некая строгая система, состоящая из свойств,
отношений, которые могут быть выражены посредством понятия функции, так и мир
состоит из вот таких свойств и отношений объектов, которые связаны между собой.
И логическая структура мира и логическая структура языка параллельны.
И именно поскольку они параллельны и совершенно одинаковы,
язык может так здорово, так отлично отображать мир.
Предложение в данной философии утверждает некоторое положение дел как факт.
К примеру, допустим, я говорю: «На мне надет зеленый пиджак».
Это ложное предложение, но тем не менее, оно обозначает некоторый возможный факт.
Если бы на мне был действительно зеленый пиджак, оно было бы истинным.
Всякое осмысленное предложение выражает возможное или имеющее место положение дел.
И осмысленные предложения отличаются именно тем, что мы можем представить,
мы можем понять, что должно было происходить в мире, чтобы они были истинными.
Предложения являются либо фактически истинными,
либо, если они являются осмысленными, мы понимаем, что должно было бы иметь место
в мире, чтобы эти предложения получили свое значение.
И тут надо сказать несколько слов о такой знаменитой
фразе Людвига Витгенштейна, ставшей своего рода лозунгом.
«То, что вообще может быть сказано, может быть сказано ясно,
а о чем невозможно говорить, о том следует молчать».
Первая часть этого высказывания означает то,
что любое осмысленное предложение должно иметь ясные условия истинности.
Мы должны понимать, что должно иметь место в мире, чтобы оно было верным.
Поэтому все, что может быть сказано, должно у нас в голове
ясно связываться с тем состоянием мира, которое обозначает данное предложение.
Но заметьте, что некоторые слова (к примеру,
"добро", "зло", "смысл", "любовь") — они обозначают какие-то непонятные объекты,
вообще непонятно, что они обозначают.
Возьмем предложение «Петр любит Марию».
Вот чему, какому положению дел в мире,
какой связи объектов соответствует это предложение?
Что нам нужно было бы буквально увидеть в мире, чтобы понять, что Петр любит Марию?
Если мы увидим, что они целуются, это, конечно, еще не означает, что они любят.
И вообще непонятно, какое соотношение между объектами,
свойствами и отношениями должно было бы быть в мире,
чтобы предложение «Петр любит Марию» было истинным.
То же самое со словами "добро" и "зло".
«Петр добрый».
Что значит, что Петр добрый?
Вот что мы должны представлять в своей голове?
Какой образ мира дает предложение «Петр добрый»?
И парадоксальным образом самые важные вещи остаются за пределами осмысленного языка,
потому что такие центральные для нас понятия, как "добро",
"зло", "смысл", "любовь" не обозначают каких-то конкретных вещей,
не обозначают каких-то ясно наблюдаемых, проверяемых,
четко определяемых отношений между вещами и связей между ними.
И вот мы и получаем, что то, что может быть сказано, может быть сказано ясно.
А о чем невозможно говорить, о том следует молчать.
А почему следует молчать?
Именно потому, что непонятно, как можно сказать об этом ясно.
Сам язык не дает нам какой-то возможности говорить о таких вещах,
как смысл, добро или зло четко и осмысленно.
Когда нам кажется, как философам, что мы можем о них говорить,
мы совершаем ошибку, мы выходим за пределы возможного в языке.
Ведь язык — это зеркало мира.
Он отражает только то, что может происходить в мире.
Добро в мире не может происходить.
Это не вещь, не предмет, не отношение.
[МУЗЫКА]
[МУЗЫКА]
Углева Анастасия ВалерьевнаДоцент
Мартынов Кирилл КонстантиновичДоцент
Мишура Александр СергеевичПреподаватель
Горбатов Виктор ВикторовичСтарший преподаватель
