[МУЗЫКА]
[МУЗЫКА] Понятие бытия,
так блестяще сформулированное Парменидом, не могло оставаться неразработанным.
И вот уже у Аристотеля мы находим учение о десяти родах бытия, то есть о категориях.
Список этих категорий показывает примерную карту того, как устроено бытие.
Показывает границы бытия и одновременно границы нашего мышления.
Этот список, он еще полнее и четче показывает,
иллюстрирует тезис Парменида о тождестве мышления и бытия.
Действительно, что мы можем помыслить и осмысленно сказать о бытии?
Мы можем назвать какое-то бытие.
Например, этот кот или этот стол.
Мы можем сказать что-то о количестве — свойство, которое предполагают меру.
Например, два кота, три стола.
Мы можем сказать, что-то о качестве — это свойство,
которое не предполагает меру, например, рыжий кот или деревянный стол.
Можем сказать что-то об отношении, например, кот находится на столе.
Стол больше кота.
Можем упомянуть расположение в пространстве и времени.
Например, кот левее или правее стола,
кот перед столом, или за столом — это пространственные отношения.
Можем говорить о времени.
На этом столе вчера был кот.
Можем говорить о состоянии, или о ситуации, о взаимном расположении частей.
Например, кот сердитый, стол старый.
Можем говорить об обладании.
Например, этот стол принадлежит мне.
Я обладаю этим столом.
Этот кот принадлежит мне, и так далее.
Можем говорить о действии и претерпевании, наконец,
что выражается у нас глаголами активного и пассивного залога.
Например, я разбил стол.
Стол оказался разбит мной.
И вот, если верить Аристотелю,
этим перечнем исчерпываются все возможности сказать что-либо о бытии.
Помыслить бытие.
Одновременно вы видите, как точно совпадают границы бытия,
эти десять категорий, с границами грамматических категорий.
То есть границы бытия и границы мышления одновременно у Аристотеля оказываются и
границами языка.
Сконцентрируемся теперь на трех первых категориях.
Сущее и его свойства.
Что мы здесь видим в первую очередь?
Мы видим, что свойства у предметов очень сильно отличаются.
Есть такие свойства, без которых предмет невозможно помыслить.
Они неотъемлемы от предмета.
Например, неотъемлемым свойством стола является наличие у него протяженности
в пространстве, наличия у него размеров, наличия у него длины, ширины и высоты,
а также наличия цвета, массы, и так далее, что еще можно добавить.
Неотъемлемым существенным свойством любого четного числа является кратность двум.
Неотъемлемым свойством квадрата является равенство сторон, и так далее.
А бывают свойства акцидентальные.
То есть случайные, привходящие,
которые могут присутствовать у предмета, а могут и отсутствовать.
Предмет легко можно помыслить и без них.
Например, квадрат может быть зеленого цвета или красного,
но к самому квадрату это не имеет никакого отношения, не затрагивает его сущности.
А что же такое сущность, таким образом?
Сущностью можно называть такую полную совокупность существенных свойств
предмета, которая может выступать фактически заменителем этого предмета,
в которой предмет полностью свернут, полностью содержится.
Разговор о том, что у каждого предмета есть его сущность,
для философии очень важен.
Вспомним, что говорил нам Пифагор вообще про философию.
Он говорит: «Философия — это всматривание в окружающее нас сущее.
Философия — это наука о сущем, как таковом».
То есть наука, которая раскрывает нам сквозь явления,
какую-то глубже лежащую сущность вещей.
Поэтому сейчас, введя категорию сущего и его сущности,
мы задали одновременно то движение мысли,
которое характерно будет для многих философов европейских на протяжении веков.
Стремление постигать сущность предметов,
а не ограничиваться только лишь их явлениями и их поверхностью.
Отсюда еще одно важное для онтологии понятие – понятие субстанции.
Субстанцией называется такое сущее, которое существует само по себе,
а не в чем-то другом и не через что-то другое.
Вот например прическа.
Прическу никак нельзя назвать субстанцией, потому что прическа является прической
и существует только на человеке, точнее на его волосах.
Она реализуется на волосах.
Невозможно представить прическу без волос.
Или дыра.
Вот дырка от бублика.
Можете представить дырку от бублика без бублика?
Дырка существует только внутри бублика, через него, а не сама по себе.
Таким образом, это очень важное деление позволяет нам
сразу ограничить круг наших философских поисков.
Похоже, нас как философов интересует вовсе не всякое сущее,
а прежде всего субстанция: такие предметы,
существование которых завязано на себе самом.
Со временем термин «субстанция» обрел даже более глубокий смысл и стал означать
фундаментальную «первооснову», «предельное основание бытия».
То есть все сильнее и сильнее философы нагружали этот термин новыми и
новыми смыслами.
В конце концов, если мы вот так вот радикально поставим вопрос о том,
сколько же в мире субстанций, то у нас будет три варианта ответа.
Первый вариант ответа мы находили еще у Парменида,
а позже мы находим его у Джордано Бруно или у Спинозы — он называется монизм.
Монизм утверждает, что существует только одна субстанция.
В каком-то принципиальном смысле мир един, его множественность — это нечто кажущееся.
Дуализм, который мы находим, например, у Декарта,
утверждает, что есть две субстанции.
Декарт, например, считал, что есть мыслящая субстанция — это мой разум,
а есть протяженная субстанция — это весь окружающий мир.
Ну и наконец, третье направление.
Называется оно плюрализм и утверждает, что в мире существует множество субстанций,
потенциально может быть даже бесконечное количество субстанций.
Пример реализации такой стратегии мы находим в учении Лейбница,
в его учении о монадах, мельчайших частичках бытия,
природа которых непонятна: то ли материальна, то ли идеальна, - это не важно,
но из них складывается все остальное.
Важно, что их очень много.
И именно в их отношениях, в отношениях между монадами, и складывается тот мир,
который мы видим вокруг себя.
Теперь, дав беглый обзор того,
как устроено сущее, мы переходим к очень важному вопросу.
Сущее.
Оно открывается нам только в опыте, мы можем узнать о нем только ознакомившись,
или какие-то виды сущего мы можем вывести чисто логически.
То есть — по-другому спрошу то же самое: можем ли мы существование
каких-то предметов вывести напрямую из понятия об этих предметах,
прямо из их сущности? Здесь наиболее показательным является кейс,
реализованный в средневековой философии.
Знаменитое онтологическое доказательство Ансельма Кентерберийского.
Оно посвящено доказательству бытия Бога, а называется онтологическим,
потому что по сути развертывается с опорой на понятие бытия.
Примерно схема рассуждения такова у Ансельма.
Представьте себе художника и его картину, еще до того как он картину нарисовал,
картина есть в его разуме, то есть картина может существовать только в разуме,
а может в разуме и в действительности.
И вот спросим себя: какое существование больше, полнее?
Разумеется то, которое и в разуме и в действительности.
Это некоторая иллюстрация к очень важному понятию «больше».
А теперь Ансельм спрашивает: «Что такое Бог?» Бог — это то,
более чего нельзя ничего помыслить.
Вот такое вот нейтральное определение,
которое не связано ни с какой конкретной религиозной традицией.
Я думаю, что многие религии согласятся с таким определением Бога.
То, более чего нельзя ничего помыслить.
Дальше Ансельм очень просто рассуждает.
Если то, более чего нельзя ничего помыслить, существует только в одном
разуме, то есть только лишь мыслится, а в реальности его нет, значит его еще можно
помыслить существующим и в реальности, то есть еще немножечко большим.
Но мы вступаем в противоречие.
Ведь по определению - это то, более чего уже нельзя ничего помыслить.
Раз мы пришли к противоречию, то получается, что объект, который мы ищем,
тот, больше которого нельзя ничего помыслить, не может быть только в уме.
Он должен быть еще и в действительности.
Так красиво и элегантно Ансельм доказывает бытие Бога.
Хотя уже его современники, и тем более его далекие потомки много
вариантов критики предложили к этому рассуждению.
Кажется, что-то важное схватил Ансельм в этом рассуждении,
какую-то важную связку между сущностью и существованием,
но слишком поспешный и наивный переход от сущности к существованию, конечно,
приводит нас к грубой и глубочайшей путанице.
Например, Гаунилон из Мармутье привел аналогичное
рассуждение про наипрекраснейший остров.
Он говорит: "Представьте себе самый совершенный остров.
Остров, который обладает всеми совершенствами,
которые только могут быть у острова.
Пока он мыслится нами только лишь в нашей голове, он будет не самым совершенством.
Остров, который реально существует, это нечто большее, чем остров,
который только лишь нами мыслится, а если мы его определили как самый совершенный из
островов, то по аналогии с рассуждением Ансельма мы должны прийти к выводу,
что этот идеальный остров существует".
Но нетрудно понять, что таким же образом можно доказать существование чего угодно —
наипрекраснейшего совершеннейшего студента, президента, и тому подобное.
Более глубокую критику этого рассуждения реализует
Иммануил Кант и позже Готлоб Фреге.
Они говорят примерно об одном и том же: «Существование нельзя вывести из
понятия о предмете».
Почему?
Потому что в понятии только свойства предмета скомпонованы,
а существование — это не свойство.
Как говорил Кант: «Существование не является реальным предикатом».
Его нельзя приписать объекту и думать,
что содержание понятия объекта от этого как-то увеличилось.
«Сто действительных талеров в моем кармане не содержат в себе ни на йоту больше того,
чем сто возможных талеров», — говорил Кант.
Если Кант и Фреге правы, и существование — это не реальный предикат,
тогда мы, по крайней мере, ограничили себя от важной путаницы.
Мы теперь не будем из высказываний типа «круглый квадрат кругл» делать вывод,
что круглый квадрат существует.
Потому что от этого философы очень сильно переживали.
Американский философ Уиллард Куайн даже называл такой способ рассуждения
«бородой Платона», или «бородой Парменида».
Опираясь на мысль Парменида о том, что нельзя мыслить небытие,
Куайн боялся, что любое высказывание о чем-то несуществующем, о круглых квадратах
или о золотых горах, заставляет нас поверить в существование этих объектов.
На самом деле, вот так вот отделив существование от остальных свойств,
мы показываем, что это не так.
Таким образом, что можем мы теперь сказать?
Сущность и существование — два важнейших понятия в философской онтологии,
учении о бытии.
Связь их между собой — одна из важнейших проблем онтологии.
Категория сущности связана с мыслимостью,
а категория существования связана с действительностью.
И конечно, границы мыслимого и границы существующего должны совпадать.
Но из этого еще не следует,
что мы в каких-то частных случаях так уж легко можем вывести одно из другого.
В следующий раз мы поговорим о двух других категориях из списка Аристотеля.
О пространстве и времени.
[МУЗЫКА]
[МУЗЫКА]
Углева Анастасия ВалерьевнаДоцент
Мартынов Кирилл КонстантиновичДоцент
Мишура Александр СергеевичПреподаватель
Горбатов Виктор ВикторовичСтарший преподаватель
