0:00
[МУЗЫКА]
[МУЗЫКА] [МУЗЫКА]
Фактов в этом мире огромное количество.
Что из этих фактов считать научным фактом?
Мы проводим эксперимент с испытуемым.
Испытуемый закашлялся.
Это важный с научной точки зрения факт или нет?
Мы должны его отмечать в протоколах или нет?
Как решить?
Известный американский психолог Роджер Баркер
формулирует потрясающую идею: «Психолог, — пишет он,
— должен оказывать минимальное влияние на ситуацию и обеспечивать максимально полное
описание всего происходящего и заносить все данные в архив.
Для одного исследователя эти данные будут пустой породой,
но зато для другого окажутся золотом».
Ну просто блестящая рекомендация для золотоискателей.
Ну вот собирай все, что ни попадя, и если даже ты собираешь пустую породу,
продолжай собирать, авось, кому-то другому она понадобится.
Но так же нельзя.
Мы же не можем собрать все возможные факты.
Это просто бессмыслица.
Все утонут в этой груде фактов.
А выбор того, что считать фактом, сам по себе не является эмпирическим.
Это внеэмпирический выбор.
Пишет Вильгельм Вундт: «Если
бы единственной целью экспериментальной психологии
было просто определять какие-нибудь численные величины, то, конечно,
гораздо лучше было бы употреблять затрачиваемый на это труд для чего
угодно другого, например, на усовершенствование швейных машин».
Философ науки Майкл Полани издевается над позитивизмом
Маха: «Научная теория по Маху — это просто суммирование опыта ради удобства.
Ее назначение — экономия времени и сил в процессе фиксации наблюдений.
И расписание движения поездов,
и телефонный справочник должны попасть под это понятие научной теории».
Выдающийся отечественный психолог Владимир Петрович Зинченко:
«Мы живем в океане фактов и море понятий.
И в этом океане есть островки, где факты научны, но в океане есть ветра,
течения, волны, закрывающие солнце и звезды тучи.
Чтобы находить факты, нужен компас.
Теория и методология играют роль такого компаса».
Ну вот приведу пример, который еще пояснит,
что выбор факта — вещь весьма непростая и неочевидная.
Известный филолог Роман Якобсон
анализирует названия произведений Пушкина.
Он говорит: обычно в названиях произведений
Пушкин использует либо указание на место, где происходит событие,
ну, типа «Бахчисарайский фонтан», либо на главных героев,
там «Евгений Онегин«, «Граф Нулин» и т.д.
Но у него есть три произведения,
названия которых посвящены памятникам,
всего три: «Каменный гость»,
«Медный всадник» и «Сказка о золотом петушке».
Вот скажите, пожалуйста, то, что Якобсон выделил
из всех произведений Пушкина эти три — это серьезный научный факт?
Ну, можно было выделить все, что угодно еще.
Далее Якобсон рассказывает, что во всех этих сюжетах есть универсальный сюжет.
Там рассказывается о неразделенной любви,
там гибнет герой, но все-таки, это действительно научный факт?
Этот выбор факта правилен?
Я думаю, этот пример показывает,
насколько непросто выбирать факт из всего многообразия фактов.
И повторю еще раз, этот выбор внеэмпиричен, поэтому требование
эмпиризма опираться только на эмпирические факты ну,
в некотором смысле, абсурдно.
Аллахвердов Виктор Михайловичпрофессор, заведующий кафедры общей психологии
