Понимаете, ресурсы, как известно, бывают разные. Они бывают финансовые, материальные ресурсы, кадровые. Так вот, откровенно говоря, наиболее важными я считаю ресурсы кадровые, человеческие. Существуют некие мифологизированные ситуации о том, как надо формировать группу, школьную команду, допустим, команду педагогов, что в школе должен быть обязательно мужчина. Это один подход. Второй — что в школе не должен быть пожилой учительский коллектив, молодежь не идет в школу. Третий продиктован государством: тот, кто приходит в школу, обязательно должен иметь педагогическое образование. Вот три вещи, на самом деле, и я был жертвой каждый из этих трех, кроме последнего. Мужчины: разумеется, я очень хотел, чтобы в школе было много мужчин, очень хотел. А потом понял, что это пустое. Пустое вот по какой причине: во-первых, мужчина в школе — не решение проблемы. Я могу очень быстро назвать проблемные зоны. Школьные мужчины менее обязательны, чем школьные женщины, точно совершенно. Дальше, они, как правило, реже готовятся к урокам. У них завышенная самооценка. Что касается возрастных иллюзий, так удачно у нас сложилось органично, что у нас есть все возрасты. Я понял, я очень поздно это понял, что возраст для учителя, если он подвижен и не прикован к постели, у него не началась старческая деменция, то это не преграда. Учителей условно мы делили на три группы. Первая группа — знаменитая Марья Ивановна. У меня были периоды, когда в школе работало 12 кандидатов наук, три доктора, два академика. Вы знаете, они без Марии Ивановны не функционируют, результата не дают. В этом смысле Мария Ивановна очень нужна. И сколько бы мы ее не обанекдотивали, а на самом деле она — 40 процентов, 50 процентов педагогического коллектива. Второе: ученые. Система апробации учебников, которая существовала в Советском Союзе, развалилась. Им нужно было где-то попробовать то, что они только что написали. Вот тут у нас появились ученые. И третья группа: в школе должны обязательно быть паганели, то есть люди ушибленные, которые совсем даже не учителя, которые приходили преподавать информатику, даже не представляя себе, что они вообще когда-то будут учителями. И с ними разговаривать легче, потому что ученым и паганелям не нужно было ломать стереотип привычного устройства школьной жизни. А Марья Ивановна, смотря на то, что академики и доктора наук спокойно соглашаются на окаянные мысли руководства школы, как-то притихали. В этом смысле ситуация менялась. Главный прием один, но он нехитрый: функционирование через развитие. Не все учителя к этому готовы. Никогда не надо добиваться того, чтобы школа двигалась одновременно и в одном направлении. Всегда нужно создавать некоторую систему противодвижения, противоходов. Одно из основных умений опытного директора — видеть, что то, что часть людей движется броуновски, это не совсем так. Это несколько направлений, которые прогнозируемы и, более того, поддаются планированию. Вы знаете, я думал, что разбежится народ. Но во-первых, еще раз хочу подчеркнуть, это же было такое время, когда все ждали перемен. И хотя далеко не все эти перемены им нравились, но они все равно их ждали, они понимали их неизбежность, и поэтому за мной довольно большая группа пошла. Но были и люди, еще раз хочу подчеркнуть, которые немножко гундели поначалу, а потом стали очень хорошими соратниками. Надо очень дифференцированно понимать, когда человеку надо дать выговориться и проявить себя, когда надо из этого сделать действительное направление его работы. Есть выгорание, есть необходимость жить в каком-то цикле. Это про психологию человека. Он должен видеть, что его слушают, он должен видеть, что его понимают. И когда начинается разговор, начинается обсуждение коллективное или индивидуальное какой-то проблемы, ты часто понимаешь: сегодня это про то, чтобы человек вышел с терапевтическим эффектом. На завтра ты понимаешь при таком же разговоре, что можно сделать следующий шаг, что можно помимо терапевтического эффекта добиться обострения, добиться зоны некомфорта, добиться того, чтобы те вещи, которые человек отвергал всегда, он сегодня принял бы. С моей точки зрения, есть два типа школ. Это школы учителей-звезд и школы, в которых коллектив является образовательной звездой. Это может произойти только в одном смысле, если образовательная среда перенасыщена. Слова такого мы не знали: "команда". Разумеется, была некая группа, группа союзников, скорее союзников, чем единомышленников. Как правило, она основывалась на неформальном общении. Это неформальное общение было не способом рефлексии, а целью, то есть рефлексия имела цель — рефлексию, то, чего сегодня не хватает в большинстве педагогических групп, коллективов и так далее. И еще раз хочу подчеркнуть, это были разговоры и организационные, и содержательные, потому что очень часто приходит ученый какой-то в школу и чего-то там рассказывает такое, а потом у директора начинается обычная жизнь со сменкой, туалетами, ремонтами и так далее. Так вот, очень важно, чтобы эти две жизни не были разорваны, и у нас они не были разорваны. Полузабытый сегодня великий русский педагог Константин Дмитриевич Ушинский когда-то сказал совершенно точную вещь. Он говорил так, что никакая реформа образования, никакое улучшение школы невозможно иначе, чем через голову учителя. Но само по себе повышение качества образования автоматически не идет за повышением зарплаты. И на эту тему это не просто мои доморощенные, есть исследования немецкие, Сингапур и так далее. Поэтому главное — это, конечно, учитель.
