Однако прежде чем продвинуться дальше и хотя бы вчерне понять,

куда мы движемся, давайте попробуем осознать смысл того, что происходит.

Действительно, последние 50 лет отличались колоссальным развитием средств

коммуникации, существенным увеличением плотности этой коммуникации.

Сначала появился персональный компьютер, потом Интернет.

Вокруг этого расцвела целая система сервисов и технологий,

направленных, собственно, на медиа,

то есть на некие промежуточные средства,

которые как бы призваны соединять людей, обеспечивать их коммуникацию.

Однако, не утрачена ли в этой погоне за средствами (слово медиа, собственно,

означает средство или середину), не утрачена ли, собственно говоря, цель?

Для чего всё это делается?

Если мы вернёмся к нашему определению образования,

к смыслу понятия образования, о котором мы говорили в самом первом блоке,

мы вспомним, что это понятие восходит к традиционным религиозно-философским,

и в частности, христианским определениям цели человеческой жизни.

Как говорится в Евангелии: «Будьте совершенны,

как совершен Отец ваш Небесный.» Это есть, собственно говоря,

цель образования в традиционном смысле, с религиозно-философской точки зрения,

но и обычное привычное нам определение светского образования,

как воспитания всестороннее развитой личности,

культивации интеллекта и так далее, оно также сохраняет ценностную ориентацию.

В конечном счете, целью является развитие человека, его совершенство,

достижение какого-то более его высокого качества.

В этом плане, как бы вы ни развивали внешние средства,

в том числе средства коммуникации, как бы у вас ни быстро работал Интернет,

сколько бы много информации вы ни могли бы перерабатывать, это, собственно говоря,

может и не помогать вам достижению этой цели.

Как говорил Маршалл Маклюэн — канадский философ,

который одним из первых осмыслил этот феномен изменяющейся роли медиа,

коммуникации в нашей жизни и в развитии технологий:

«Перегруженные медиа превращаются в свою противоположность».

То есть когда этим средствам коммуникации уделяется слишком много внимания, когда

всё внимание на них сконцентрировано, то конечная цель утрачивается.

То есть все наше внимание,

вся энергия обращается на средства, а не на цели.

Еще 200 лет назад английский поэт и один из тех людей,

кто в Англии сформулировал современное понятие об образовании и культуре

— Сэмюэль Тэйлор Кольридж говорил о том времени двухсотлетней давности, что это,

собственно говоря, есть эпоха медиа, то есть эпоха средств,

в которых конечная цель зачастую утрачивается.

Если этот гениальный мыслитель, провидец в каком-то смысле,

мог говорить о том времени, то многократно в большей степени это можно говорить

о нашем времени, когда это бесконечное умножение

средств, медийных инструментов,

зачастую приводит к утрате смысла самого общения.

То есть эта перегруженность информацией и бесконечным коммуницированием,

она ведет к резкому снижению качества общения,

то есть современные социальные сети с их алгоритмами, сужающими,

закрывающими человека внутри его собственных представлений и

кругов общения, — это яркая иллюстрация к этому.

Вместо того, чтобы помогать людям общаться, расширять их горизонты,

они наоборот замыкают их в неких созданных по

жёсткому алгоритму кругах общения.

Если вспомнить другого мыслителя двухсотлетней давности,

тоже не столь известного, но на самом деле свершившего переворот,

очень существенный сдвиг уже в немецком мышлении — Франца фон Баадера,

горного инженера, философа, богослова, жившего в начале XIX века,

то он характеризовал эту ситуацию такой интересной

картинкой: «Я не могу ее озвучить, на нее надо посмотреть».

Речь идет о выступлении на периферию, о том, что жизнь, усилия,

мышление утрачивают центр, то есть мы сосредотачиваемся на

неких периферийных вспомогательных второстепенных моментах,

а центр, ради которого всё делается, утрачивается.

Это можно увидеть на самых разных уровнях, даже как ни странно,

на примере экспериментирования и научного процесса.

То есть сведение и вот этот

пафос цифрового эксперимента в последнее время,

который всюду превозносится, говорит, в частности, о том,

что мы считаем, что все известно, все законы открыты,

мы можем смоделировать любой эксперимент и полагаться на то числовое моделирование,

которое создано программами

на базе тех принципов, вводных данных, которые у нас уже есть.

Роль физического эксперимента уменьшается,

то есть мы живём в мире, который сами построили, который как бы уже неизменен.

То есть этот знаменитый образ Ньютона, который говорил,

что: «Я есть мальчик на берегу океана, который выбрасывает мне эти

удивительные игрушки, раковины», на самом деле говорит о чем?

Что он находится перед океаном неизведанного, то есть он относится к

природе как к чему-то, что находится за границей его познания,

хотя граница постоянно отодвигается, но она есть лишь нечто ограниченное,

что мы можем провести.

В этом плане сейчас мы как бы потеряли это ощущение,

которое для Ньютона было основным.

То есть общение с другим заменяется общением,

по сути дела, с самим собой в социальной сети,

то есть алгоритм это фактически воспроизводит.

То есть Бог, вообще, нечто такое, о чем нельзя говорить.

А традиционное религиозное сознание предполагает отношение к Богу как к тому,

что выше всякого познания.

То есть вы не знаете, что есть Бог,

потому что он выше всякого познания, выше вашего познания.

Также вы, общаясь с другим человеком, должны предполагать,

что он вам каждый раз что-то новое преподнесет, то есть он есть другое.

И, проводя физический эксперимент, вы должны ожидать,

что выплывет что-то такое, чего вы не ожидаете.

Вот это всё в каком-то смысле заканчивается,

то есть мир цифрового моделирования,

цифровой экономики говорит о неком самозамыкании в себе.

Этот мир усложняется, как бы происходит в каком-то смысле иллюзорное развитие,

а на самом деле ничего принципиально нового не появляется.

Может быть это и не так, но это парадокс, сформулированный

не мной первым, он постоянно обсуждается.

Он, на самом деле, заложен уже на уровне понятий.

Сейчас мы, говоря об одной из возможных технологий,

которая определит следующую большую волну,

а может быть вообще прекратит вот это волнообразное движение и приведет нас

к некой сингулярности, — это так называемый искусственный интеллект.

Но существующее определение искусственного интеллекта научное,

и которое так или иначе, в которых имеются какие-то достижения,

вовсе не совпадают с тем определением интеллекта, который существует в научной,

философской, религиозной мысли на протяжении тысячелетий.

То, что мы называем интеллектом с большой буквы у человека не имеет

никакого отношения к искусственному интеллекту.

Потому что такое интеллект, даже на уровне слов?

Он происходит от латинского глагола lego (фирма есть Lego,

которая собирает), inter-lego, то есть это есть некая высшая способность,

которая позволяет собирать другие способности.

Попросту говоря, «царь в голове».

А искусственный интеллект — определения существуют разные.

Но в любом случае, речь идёт либо о решении каких-то задач,

в том числе творческих, либо об адаптации к окружающей среде.

То есть вот эта собирающая способность, то,

про что говорил Баадер в этом своём символе, ничего такого нету.

Происходит не подмена, а скорее замена понятий,

то есть вместо движения к центру, происходит движение по периферии.

Этот прогресс в области создания искусственного интеллекта,

также как и предшествовавший уже достаточно определенный прогресс

в области средств связи, создании сервосистемы вычислений,

на самом деле, не приближает к задаче, которая изначально ставилась.

Мы по-прежнему реализуем программу, намеченную еще в 40-е годы создателями

кибернетики, создания объединённой теории связи сервосистемы вычислений,

но никак не создание интеллекта с большой буквы, о котором говорила

традиционная философская мысль Европы.

Это немножко может быть не совсем понятное отступление

сделано мной чтобы задуматься о том, не являются ли многочисленные ожидания,

которые мы связываем с наступающей эпохой, с XXI веком,

просто фантазией и неким многократным преувеличением своих возможностей?

Возможно мы наоборот находимся в период приближающегося банкротства

человеческой мысли и замедления серьезного прогресса в области науки и технологий.

Возможно, чтобы нащупать новую волну подъема,

надо найти принципиально новые подходы,

которые могут лежать и по ту сторону так называемых цифровых технологий.

Духовные проблемы технологического роста Власть медиа цель и средство.

Промышленность, инженерное образование и наука: история и перспективы

Rencontrer les enseignants